Как работает экономика мирового феномена трудолюбия и инноваций? Ответ не покажется простым: Китай работает много, в тяжелых условиях и с пользой для себя одного… В дебрях Амазонских джунглей находится крупнейший в мире железный рудник Карахас. Там из недр земли извлекаются огромные глыбы краснозема, которые через полмира перевозятся на сталелитейные заводы на восточном побережье Китая.
Там из них создают каркасы для строительства миллионов высоток в сотнях быстро растущих китайских городов. В прошлом году Китай опередил США и стал крупнейшим торговым партнером Бразилии. И хотя эти две развивающиеся страны находятся в разных концах света, рост экономических связей за последнее десятилетие экономические хорошо отражает изменения, происходящие в мировой экономике. В последующее десятилетие этот дуэт может заложить основу для исторической перестановки в мировой экономике. Учитывая сделки, заключаемые в области горного промысла, производства стали, изготовления строительного оборудования и передачи электроэнергии, Китай, судя по всему, может в этом году стать крупнейшим прямым инвестором в Бразилии. Такие инвестиции – один из аспектов очень важной тенденции. Вторая крупнейшая в мире экономики, затмевающая Японию, – Китай – закладывает базу для нового цикла независимого экономического развития между Азией и другими странами развивающегося мира, и обходит европейские страны и США. Китай не только поглощает сырье из других развивающихся экономик, как это происходило в прошлое десятилетие. Он также начал вкладывать средства в их инфраструктуру и промышленность, что отчасти стало возможно благодаря снижению цен и быстрому развитию китайских производителей, или же благодаря привлекательным финансовым условиям. Пекин в течение ряда лет направлял таким образом инвестиции в страны Африки: сейчас подобные сделки заключаются по всему миру. Влияние царящего в Китае бума приводит к полномасштабным изменениям во многих развивающихся странах. «Это начало нового цикла», – говорит Бен Симпфендорфер, экономист RBS и автор книги «Новый шелковый путь», в которой рассказывается о расширении экономических связей между Китаем и Ближним Востоком, центральной и южной Азией. «В Китае есть компании, которые хотят инвестировать, они производят достаточно хорошие товары, а их работе способствуют большие объемы ликвидности, поступающей в финансовую систему страны». По словам Яна Бреммера, президента консалтинговой компании Eurasia и автора недавно вышедшей книги «Конец свободного рынка», отмежевание Китая от запада – не случайность. По его мнению, это стратегия снижения экономической – и, в некоторой степени, политической – зависимости от США. «Это очень здравая политика, стоящая на повестке дня всего китайского руководства, – говорит он. Из-за неопределенности в отношении долгосрочных экономических перспектив развитого мира они занимаются поиском стратегии хеджирования». Он утверждает, что продвижение инноваций и стимулирование внутреннего потребления также являются частью данной стратегии, однако усиление экономической интеграции с остальными странами развивающегося мира – это «стратегия, которая может быть реализована довольно быстро». Нигде влияние этого процесса не ощущается так остро, как в Бразилии.
Учитывая торговый бум наряду с развитием Китая в течение прошлого десятилетия, бразильцы иногда жалуются, что они снова, как и в 20 веке, играют роль поставщика сырья в промышленные державы. Тем не менее в прошлом году долгожданная волна китайских инвестиций, кажется, наконец достигла берегов Бразилии. И хотя в 2009г. их объем составил всего 92 млн. долларов, бразильские чиновники предполагают, что в этом году они превысят 10 млрд. долларов. Например, компания Wuhan Iron and Steel заплатила 400 млн. долларов за долю в горнодобывающей компании, принадлежащей бразильскому промышленному магнату Эйку Батисте, и планирует построить огромный сталелитейный завод позади порта неподалеку от Рио-де-Жанейро, который строит одна из других компаний г-на Батисты. Lifan, один из крупнейших китайских производителей мотоциклов и автомобилей, уже отправляет большие объемы экспорта в Бразилию. Сейчас основатель компании Инь Мингшан говорит о возможности открытия в стране автомобилестроительного завода. «Бразилия – многообещающий партнер с огромной территорией и большим внутренним рынком, – отмечает он. Некоторые китайские бизнесмены поступают достаточно недальновидно, игнорируя бизнес в Бразилии, но я те так глуп».
Инвестирование в Бразилию – это один из символов новой эпохи экономического сотрудничества Китая с развивающимся миром, а другой символ – подъем в сфере строительства железнодорожных сетей по всему миру. Китайские компании, занимающиеся строительством железных дорог, работают, как никто, эффективно, и в течение нескольких лет занимаются строительством в соседних странах в центральной и юго-восточной Азии. Однако в прошлом году они также заключили контракты и в таких странах, как Украина, Турция и Аргентина. Китайские представители данного сектора не ограничивают свою деятельность ручной укладкой железнодорожных линий. Они надеются на заключение контрактов за рубежом на продажу высокоскоростного железнодорожного оборудования, включая локомотивы, и сигнальные системы. Первым заказом может стать строительство планируемой высокоскоростной магистрали между Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро. Строительство этих новых магистралей стало возможным благодаря двум факторам. Во-первых, в Китае возникло целое поколение компаний, выпускающих средства производства, которые могут конкурировать на международном уровне. Они могут предложить развивающимся странам новые поезда, электростанции, горное оборудование и телекоммуникационное оборудование достаточно высокого качества по ценам, которые обычно гораздо ниже цен их международных конкурентов. Во-вторых, финансовое обеспечение банковской системой данных секторов бизнеса. Йи Хейман, топ-менеджер Industrial and Commercial Bank of China, на недавней конференции заявил, что его банк сотрудничает с правительством по вопросам «строительства железных дорог и финансирования» по всему миру. Бразильская компания Vale, занимающаяся добычей руды на гигантском железном руднике в долине Амазонки, недавно объявила о подписании кредитного договора с двумя китайскими банками на сумму в 1.23 млрд. долларов для покупки 12 больших грузовых судов на китайском судостроительном заводе, которые будут использоваться для перевозки железной руды между двумя странами.
«Это похоже на гонку в Формуле 1, когда все отчаянно борются за звание лидера». Хотя Китай является второй крупнейшей экономикой и крупнейшим экспортером в мире юань практически не используется за пределами страны. При заключении внешних сделок Китай оперирует иностранными валютами – в частности американским долларом. Опасность такого положения стала очевидна во время финансового кризиса, когда китайский экспорт пострадал от замораживания коммерческого кредита, выраженного в долларах. Поэтому в последние месяцы Пекин объявил о принятии мер по обеспечению использования юаня и реорганизации мировой денежной системы. «Мы стоим на пороге чего-то великого, – говорит Дариус Ковальчик, стратег Crédit Agricole в Гонконге. Посредническая функция доллара будет постепенно сходить на нет». В июне Пекин расширил пилотный проект по международным расчетам в юанях, делая его открытым для мира. С этого момента такие международные банки, как HSBC, Deutsche Bank и Citigroup побуждают компании, от Лондона до Токио, использовать вместо доллара китайскую валюту. Некоторые даже предлагают скидки на операционные сборы в качестве поощрения. «Это похоже на гонку в Формуле 1, когда все отчаянно борются за звание лидера», – говорит Филипп Джаккард из Citigroup.
Нынешняя финансовая инфраструктура позволяет, например, аргентинскому производителю зерна продавать товар за юани, а затем за счет полученной выручки покупать сельскохозяйственное оборудование в Китае. В первом полугодии объем международной торговли в юанях достиг 70.6 млрд. юаней (10 млрд. долларов). Однако этот показатель остается очень низким по сравнению с общим объемом внешней торговли Китая. В прошлом году он достиг 2800 млрд. долларов, при этом большая часть операций проводилась в долларах или евро. Одним из препятствий на пути более масштабного использования юаня является отсутствие у иностранных компаний способов инвестирования своих юаней или хеджирования своих валютных рисков. Из-за жесткого контроля капитала вход на китайские финансовые рынки практически невозможен. Однако ситуация меняется. В прошлом месяце Китай открыл внутренний межбанковский рынок облигаций для иностранных центральных банков и коммерческих банков, у которых образовались накопления в юанях за счет международной торговли. Также были сняты ограничения на свободное обращение юаня в Гонконге. С июля финансовые группы этого особого административного региона могут создавать различные инвестиционные продукты, деноминированные в юанях, и инструменты хеджирования, которые доступны для международных компаний и инвесторов. В прошлом месяце американская сеть предприятий быстрого обслуживания McDonald’s стала первой транснациональной компанией, выпустившей выраженную в юане облигацию в Гонконге. Компания планирует использовать полученные доходы для финансирования своих операций в материковой части Китая. Роберт Куксон
Несомненно, масштаб этих операций гораздо меньше вкладов Пекина в американские ценные бумаги на суму примерно в 1500 млрд. долларов, однако прослеживается аналогичная динамика: китайская финансовая система начинает использовать свои валютные вклады для финансирования некоторых торговых партеров из развивающихся стран с целью стимулирования спроса на собственные товары. Торговая статистика Китая уже отражает данное влияние в виде максимального увеличения экспорта в прошлом году в рамках торговли с развивающимися странами. Объем торговли с Ассоциацией государств юго-восточной Азии в первом полугодии увеличился на 54.7% и на 60.3% с Бразилией. Если китайские инвестиции действительно помогут запустить цикл экономического роста в других странах развивающегося мира, это тонизирует мировую экономику, в рамках которой прогноз по многим ведущим экономикам остается мрачным, причем некоторым из них угрожает повторная рецессия. Сочетание китайского спроса и роста инвестиций – одна из причин, лежащая в основе бразильского роста в китайском стиле – 8.9% в первом полугодии.
Однако западные страны также сталкиваются с множеством рисков. Рост инвестиций может ознаменовать эпоху жесткой конкуренции между транснациональными компаниями развитых стран и китайскими государственными компаниями. Значительное финансовое обеспечение, которые получают данные группы, может спровоцировать обвинения в том, что они играют не на равных условиях. Возможно, никого не удивляет, что некоторые транснациональные компании, в последние месяцы открыто критиковавшие промышленную политику Пекина – GE и Siemens – работают в тех отраслях, в которых Китай становится сильным конкурентом, например производство энергооборудования и строительство железных дорог. Новый этап усиления китайского влияния также ставит под сомнение будущее доллара. Китайские чиновники говорят о долгосрочной задаче по его замене на посту мировой резервной валюты корзиной других валют, возможно, включающей юань. По мере расширения торговли с развивающимся миром Пекин принимает важные меры по повышению уровня международного использования юаня, при этом иностранные вклады в данную валюту могут инвестироваться на материковом рынке облигаций. По мнению некоторых экономистов, в течение следующего десятилетия юань может стать базовой валютой азиатской торговли.
Однако ирония заключается в том, что несмотря на сильный экономический импульс, позволяющий китайской валюте расширить свои позиции на международном уровне, Пекин не хочет этого. «Китай все еще сомневается, хочет ли он на самом деле, чтобы его валюта стала международной», – говорит Ю Йонгдинг, влиятельный экономист из Китайской академии социальных наук. Стать важной торговой валютой – это одно: но для того чтобы стать мировой резервной валютой, которая будет угрожать позициям доллара, правительству пришлось бы снизить контроль за капиталом и открыть внутренний рынок облигаций. Это означало бы отказ от жесткого контроля валютного курса и процентных ставок. Кроме того, в случае успешной экономической интеграции с другими развивающими странами от Пекина потребуется тщательное управление. Существует вполне реальный риск, что недавно проявившийся интерес к развивающимся рынкам спровоцирует обратную реакцию, в особенности если объемы китайского экспорта промышленных товаров будут также быстро увеличиваться.Уже появилось множество предупреждений. К примеру, Индия в этом году попыталась уменьшить поставки китайского энергооборудования в пользу товаров местного производства. В течение нескольких месяцев правительство пыталось вытеснить компанию Huawei – китайского производителя телекоммуникационного оборудования с индийского рынка. В Бразилии опасаются, что такие компании, как автопроизводитель Lifan, хотят не продвигать национальную промышленность, а использовать страну в качестве площадки для сборки почти готовых автомобилей, произведенных в Китае. Кроме того, существуют опасения по поводу новой конкуренции за доступ на рынки других латиноамериканских стран. По подсчетам Кевина Галлахера из Бостонского университета, дешевые китайские изделия угрожают 91% бразильского экспорта промышленных товаров в данный регион. Если на этом рынке начнется спад, представители отрасли, вероятно, будут негативно настроены по отношению к новым китайским связям. В следующем десятилетии расширяющиеся связи Китая с остальным развивающимся миром могут в значительной степени способствовать как подъему самой страны, так и мировой экономики. Однако волна протекционизма может остановить этот процесс. Пекину придется серьезно потрудиться, чтобы его новые партнеры из развивающегося мира не чувствовали себя так, будто они оказались под колесами многотонного грузовика.
