— Сергей Геннадиевич, первый вопрос — на одну из наиболее животрепещущих тем: в чем конкретно будут состоять основные антикризисные меры правительства и Нацбанка?
— Перед нами, как вы знаете, были поставлены две главные задачи — предотвратить возможный отток капитала из страны, а также совместно с Кабинетом министров обеспечить условия для качественного усиления внутреннего потребления продукции основных экспортных отраслей Украины: металлургической и химической с их постепенной переориентацией на отечественный рынок. Мы ситуацию понимаем, и все, что необходимо для стимулирования внутреннего потребления, по своим позициям обеспечим.
Автоматически в число основных направлений выходят сельское хозяйство и строительство. Эти две позиции мы сегодня и обсуждаем с премьер-министром как приоритетные для того, чтобы направить туда заемные ресурсы и капитал.
Ситуация в сельском хозяйстве, как известно, из-за большого удельного веса продуктов питания в потребительской корзине в наибольшей степени влияет на инфляцию. Поэтому развитие этой отрасли необходимо не только для увеличения экспортных поступлений и ускорения роста ВВП, но и для противодействия повышению цен.
Для того чтобы поднять строительство, мы вместе с государственными банками разработали специальную программу, о старте которой будет объявлено в ближайшее время. Эта программа нацелена на значительное ускорение темпов развития ипотечного кредитования, и в ее рамках госбанки будут рефинансировать остальные финучреждения. Сегодня Кабмином уже подписаны разрешения на участие в этой программе по четырем управляемым им банкам — Укрэксимбанку, Ощадбанку, Укргазбанку и «Киеву».
— Представители рынка, «иностранцы» эту программу не критикуют?
— Нет. Наша программа ипотечного кредитования выстроена именно так, как это работает на Западе, чтобы она была понятна иностранным инвесторам. Поэтому их главный вопрос: на каких условиях будет проводиться рефинансирование их ипотеки? Окончательные ответы появятся, когда программа будет обнародована. Ее лидером станет Ощадбанк, и эти вопросы будут утрясаться уже на рыночных условиях.
Также совместно с Минфином мы уже практически закончили разработку программы по выпуску облигаций внутреннего государственного займа (ОВГЗ), деноминированных в валюте. По сути, они предполагают фиксацию курса для инвестора, который зайдет в страну на понятный срок. Правительство сегодня обдумывает окончательное решение по запуску этого инструмента.
— То есть это будут целевые ОВГЗ?
— Нет, обычные ОВГЗ, но привлеченные от их размещения ресурсы правительство планирует направить на приоритетные программы в сельском хозяйстве, строительстве, металлургии, энергосбережении. Банки с иностранным капиталом ухватились за эту идею — они все ждут объявления. Это новый инструмент, поэтому оценивать его пока рано. Но когда он будет уже внедрен и начнет активно использоваться, то, я думаю, кроме позитива, ничего больше не принесет.
Выпуск валютных ОВГЗ — лишь одна из целого ряда программ по удержанию капитала в стране, которые сейчас разрабатываются. Мы решили не ограничивать наш инструментарий традиционным набором ограничительных мер, а попытаться сделать внутренний финансовый рынок более привлекательным для размещения валютных ресурсов, чтобы они не утекали, а наоборот, приходили в страну. Для населения, чтобы его сбережения не убегали в наличную валюту и не перетекали на потребительский рынок, тоже готовятся специальные инструменты.
— Например?
— Например, Национальный банк сегодня очень серьезно думает над выпуском сертификатов, привязанных к золоту, которое у нас есть в резервах. Уверен, что такой инструмент будет востребован частным сектором. Как известно, последние события в США и Европе посеяли определенную панику. Доверие и к доллару, и к евро оказалось серьезно подорванным, из-за чего к нам все больше стали поступать запросы с просьбой о консультациях на предмет защиты и диверсификации сбережений.
Поэтому если люди получат возможность хранить свои деньги в привязке к золоту, а не к доллару или евро, то экономика от этого только выиграет. Так что сейчас мы очень активно этим вопросом занимаемся и в самое ближайшее время сделаем соответствующее объявление.
— Но если речь идет о работе с населением, то получается, что нужно и вторичный рынок каким-то образом организовать? Нужна разветвленная агентская сеть, разъяснительная работа и т.д.
— Агентами предполагается использовать банки. А инструмент это все-таки монетарный, поэтому применять его для конкуренции с банками за ресурсы населения не будем. Это инструмент, который позволит удовлетворить потребность желающих сохранить свои сбережения в золоте, которое, в отличие от любых валют, не девальвирует и не подвержено инфляции.
При выпуске сертификатов мы осознанно идем на использование в качестве залога того золота, которое у нас находится в резерве. Ведь наши граждане, зная, что эти бумаги подкреплены не только гарантиями Нацбанка, но и живым металлом, с удовольствием будут вкладываться в этот инструмент. Но как только почувствуем, что внебанковский доллар уже пришел в систему и мы начали «перетягивать» деньги из комбанков, то уйдем с этого рынка.
— Какими будут условия выпуска сертификатов: сроки, цена и т.д.?
— У нас буквально только что закончилось совещание по этому вопросу, были розданы соответствующие поручения, и уже через неделю-две у нас будет готова вся соответствующая информация. Будет разработано положение о выпуске сертификатов, определена процедура, условия и т.д.
Мы уже договорились с правительством, что забираем на хранение их золото, которое будет включено в резервы Национального банка. То есть золото останется в собственности государства, а резервы вырастут. Это золото тоже может использоваться для привлечения дополнительных финансовых ресурсов.
Курсовые перспективы
— Вы сказали, что выпуск ОВГЗ в инвалюте необходим для большей уверенности инвесторов. Но раньше они с удовольствием вкладывались в гривневые ОВГЗ, а Укрэксимбанк даже смог разместить на внешних рынках гривневые облигации. Что, иностранцы уже не верят в стабильность гривни в будущем?
— В условиях валютных войн и подобной нынешней неопределенности на мировых рынках инвестор не может быть спокоен ни в одной стране. Потому что каждая страна пытается девальвировать свою валюту, чтобы дать преимущества экспортерам. Украина, кстати, — не исключение, ведь вместе с долларом падает и курс гривни по отношению к остальным валютам. В результате наши экспортеры получают соответствующие преимущества.
При этом по отношению к доллару мы свою валюту не девальвируем и не собираемся этого делать, чтобы не провоцировать ненужную панику у населения. Это — четкая позиция Нацбанка по курсу, которую он не собирается менять, так как отчетливо видно, откуда берутся наши сегодняшние основные преимущества. В отличие, например, от Швейцарии, которая получила такой приток различных капиталов и такое укрепление курса, что экономика стоит на грани очень серьезных изменений и потрясений.
Поэтому я абсолютно спокойно отношусь к тому, что инвесторы сейчас волнуются по всему миру, в том числе и в Украине. И именно поэтому мы и разрабатываем новые инструменты, постоянно ищем новые, в том числе и нестандартные решения, вводим ряд механизмов, которые бы сдерживали нелегальный и досрочный отток капитала, встречаемся с инвесторами и ведем необходимую разъяснительную работу.
— И какие аргументы вы при этом используете?
— Один из аргументов — состояние текущего платежного баланса, от которого напрямую зависит курс. Мы тщательно проанализировали ситуацию, платежную позицию и различные возможные сценарии и четко понимаем, что если не случится слишком серьезных катаклизмов на мировых рынках, наш сводный платежный баланс будет положительным. Плюс составит около полумиллиарда долларов. Дополнительный страховой буфер создается хорошим уровнем валютных резервов, находящихся на уровне исторических максимумов и покрывающих 4,5 месяца импорта будущих периодов.
— За счет чего будет обеспечен плюс по сводному балансу, ведь торговое сальдо и текущий счет отрицательны?
— За счет финансового счета. Да, текущий счет отрицательный, и по нашим прогнозам, его «минус» составит около 4 млрд. долл. по итогам года. Но поступления по финансовому счету его перекрывают и даже дают позитивное сальдо на 0,5 млрд. долл.
— Это сегодня. Но если завтра на мировых рынках произойдет новый серьезный обвал или кризис ликвидности, то финансовые потоки сразу же пойдут вспять.
— Пойдут только в том случае, если правительство, Нацбанк и другие регуляторы не будут заботиться об интересах инвесторов. Сегодня мы еженедельно встречаемся с представителями крупнейших из работающих и интересующихся Украиной иностранных компаний, банков, инвестиционных фондов. Они задают любые интересующие их вопросы, и на все получают ответы. Рассказываю, что Национальный банк делает и что собирается сделать. И еще ни один инвестор после нашей беседы не сказал, что он чего-то не понимает.
Повторю нашу позицию по курсу. Платежный баланс, от которого напрямую зависит курс, у нас уравновешен и остается положительным. Поэтому сегодня нет оснований как для значительной ревальвации, так и для девальвации гривни. Что будет в следующем году — будет зависеть от ситуации и прогнозов. Но нынешний год — четко положительный. Поэтому резких колебаний курса не будет.
Да, спекулятивные атаки на курс уже имели место, и, кстати, проведенная нами валютная либерализация этому способствовала. И когда мы столкнулись с подобной ситуацией, то были вынуждены потерять значительный объем резервов. Но рынок успокоился, увидев, что Нацбанк занял четкую позицию и ее выдержал. Сегодня мы пристально следим за тем, кто занимается спекулятивными операциями, отслеживаем эту ситуацию. Поэтому стабильности гривни могут угрожать разве что какие-то чрезвычайные катаклизмы на мировых рынках.
Что касается инфляции, то, на наш взгляд, основные ценовые всплески пришлись на первое полугодие. Второе полугодие, как ожидается, будет поспокойнее, и мы все-таки выполним инфляционные прогнозы, которые были задекларированы правительством. Это, в свою очередь, не только снимает давление на курс, но и будет еще одним хорошим сигналом и для МВФ, и для внешних инвесторов. Это — первое. Второе — наша монетарная политика. Она сейчас понятна, так как привязана и к особенностям нашего рынка, и к критериям МВФ, понятным иностранным инвесторам.
Получив эти и другие сигналы, капиталы, надеюсь, как минимум не уйдут, а как максимум — придут в страну. Ведь деньги бесследно исчезнуть никуда не могут – они будут где-то размещаться и работать. И как раз в тех странах, которые обеспечивают наилучший инвестиционный климат и гарантии от валютного риска. То есть то, о чем в нашем разговоре говорилось чуть раньше. И мы не только говорим, но и работаем над этим, предлагая конкретные инструменты и решения.
Поэтому перспективы валютного рынка – абсолютно стабильные.
— Как сообщали информагентства, ваш первый заместитель Юрий Колобов недавно заявил, что рамки курсовых колебаний доллара к гривне будут расширены до 5%. Как быстро это будет происходить?
— Это была ошибочная трактовка его слов. Г-н Колобов говорил об увеличении коридора колебаний от 2 до 2,5%. А не от 2 до 5%. Глупо было бы заявлять о том, что мы планируем делать такой диапазон хотя бы потому, что нынешние колебания не превышают 0,5%.
— Многие эксперты советовали Национальному банку несколько девальвировать гривню с тем, чтобы создать «подушку» безопасности. Что вы можете сказать по этому поводу?
— Мне интересно, вот когда эксперты говорят, что Нацбанк должен отпустить курс, то они понимают, как это надо делать? Что конкретно надо сделать? Просто уйти с рынка и ничего не делать? Но ведь с учетом особенностей нашего рынка даже сравнительно небольшие объемы спекулятивной валюты могут вызвать огромные колебания, провоцируя ненужную панику. Их надо сглаживать? Надо.
Или специально девальвировать, продавая гривню? А кто ответит за последствия на рынке вкладов? Какая будет реакция населения? Национальный банк — регулятор, отвечающий за ценовую и финансовую стабильность. Поэтому наша политика — соблюдать интересы как экспортеров (а их интересует девальвация), так и инвестора, особенно внутреннего, которому нужна сильная национальная валюта.
— Наиболее сильные аргументы у академика В. Гейца, который говорит, что при и 10-процентной инфляции номинально фиксированный курс приводит к быстрой ревальвации реального курса и потере конкурентоспособности. В результате резкая и одномоментная девальвация становится неизбежной.
— Мы с г-ном Гейцем общались, и я хорошо знаю его позицию по этому вопросу. Речь идет о том, чтобы не мешать динамике курса, а не отказаться от сглаживания его волатильности. Если есть основания полагать, что Нацбанк мешает динамике, то есть рыночному тренду, то надо прямо говорить — как это делается?
Своими интервенциями НБУ только сглаживает чрезмерные колебания курса в краткосрочной перспективе. А в долгосрочной противостоять рыночным тенденциям не хватит никаких резервов — не даст платежный баланс. Но сейчас он уравновешен. Мы, конечно, можем попытаться специально на время девальвировать гривню, чтобы напугать население и инвесторов. Но кто тогда нас назовет умными, если сегодня весь мир инвестиции привлекает, а мы будем их из страны выпихивать?
О чем говорит г-н Геец? Он говорит абсолютно правильную вещь, что фиксированный курс при высокой инфляции рано или поздно приведет к резкому обвалу. Это то, что происходило несколько раз у нас в стране и снова неизбежно произойдет, если не противодействовать инфляции. А если с ней активно бороться, попутно привлекая инвестиции в те сектора, в которых инфляция формируется, тогда, может, и не будет никаких негативных последствий, так как текущий счет будет постепенно выравниваться, а рост цен — замедляться. Стабильный курс при
инфляции 3—5% и 10—12% — две большие разницы.
Инфляция и МВФ
— То есть вы считаете задачу, которая была задекларирована в специальном соглашении Нацбанка и Кабмина — снизить инфляцию до уровня менее 5% к 2014 году, все еще выполнимой?
— Да. И мы будем делать для этого все возможное. Все, что было сказано выше и что можно будет еще добавить, — это все будет нацелено на выполнение этого обязательства. Пока и Нацбанк, и правительство, выполняют необходимые для этого обязательства.
— Ой ли? Правительство, в отличие от Нацбанка, не выполняет даже всех обязательств перед МВФ. Куда уж внутренним соглашениям?
— Правительство выполнило практически все условия соглашения с МВФ, кроме повышения тарифов на газ. Эту меру, которая необходима для улучшения финансового состояния НАК «Нафтогаз Украины» и снижения дефицита бюджета в целом, можно было бы постепенно и поэтапно реализовать, обеспечив необходимые компенсационные меры для наименее обеспеченных слоев населения. Но при условии, что это происходило бы в нормальной атмосфере, со спокойным, заблаговременным объяснением такой необходимости.
К сожалению, этот вопрос оказался чрезвычайно заполитизированным. Учитывая, что едва ли не каждый политик пытается на этих вещах спекулировать, и из этого сделали шоу и настолько социально значимое событие с резко негативным оттенком, то правительство оказалось в ситуации, при которой необходимое резкое повышение равносильно политическому самоубийству.
С другой стороны, МВФ тоже пока ничего не хочет слышать о пересмотре условий. Но поскольку результаты последнего визита нашей делегации в Вашингтон были положительными…
— Положительными? Ведь приезд миссии отложен. Не означает ли это какие-то неразрешенные вопросы?
— Я бы так не сказал. Обсуждался вопрос бюджета на 2012 год, и министр Ярошенко спокойно и аргументированно отвечал на все вопросы. Уверен, что правительство готово конкретизировать каждый показатель, по которому будет задан вопрос, за исключением этой больной темы по тарифной политике.
Но все равно я расцениваю процесс как положительный, поскольку мы в программе и проводим необходимые преобразования. Нам нужно просто выдержать ситуацию и не допустить, чтобы недовыполнение определенных условий, которые не имеют решающего влияния на конечный результат, не помешало всей остальной системе достигнутых и выполненных договоренностей.
Учитывая то, в каком ключе проходила встреча и какие там были озвучены взгляды и предложения и с нашей стороны, и со стороны МВФ, нас должны услышать.
Главный позитив, на мой взгляд, — это то, что мы продолжаем сотрудничество с МВФ и ждем приезда его миссии. А в результате возникшей отсрочки визита у правительства появился больший временной лаг для завершения ряда программ.
— Вы упомянули об инфляции. Нацбанк уже и ранее заявлял, что ситуация стабилизировалась. Это как-то скажется на денежно-кредитной политике НБУ? Ведь при нынешней ее жесткости уже возникали перебои с ликвидностью, как, например, 8 августа с.г.
— Как известно, в июле была зафиксирована наибольшая с 2003 года дефляция. То есть благодаря не только сезонным факторам, но в том числе и предпринятым нами мерам уже наблюдается значительное ослабление ценовой динамики. Поэтому у нас есть все основания сделать денежно-кредитную политику более мягкой. Мы всегда дадим возможность рынку вздохнуть, когда это будет необходимо.
А если банки сегодня начнут активнее кредитовать реальный сектор, и это будет характерно для большинства финучреждений, то НБУ, конечно, будет способствовать появлению новой гривни. И не только по валютным каналам. У нас есть возможность увеличивать денежную массу, разблокировав деньги банков. Но если эти деньги не пойдут в производственную сферу, они окажутся на потребительском и валютном рынке, создавая дополнительное давление на цены и курс. Поэтому все эти процессы нам понятны, и как только банки начнут нуждаться в гривне для кредитования реального сектора экономики, мы будем отпускать.
Я даже могу назвать время, когда это произойдет: как только запустятся первые операции по ипотечному кредитованию — Национальный банк тут же ответит. Госбанки эту программу начинают и будут ее реализовывать. А мы будем ее отслеживать, и как только для этой программы не будет хватать гривни, обязательно включимся.
Строительство — один из наиболее удачных вариантов стимулирования экономики, так как на нем завязано множество смежных отраслей, производственные процессы, да и рынок остро нуждается в новом жилье.
— Премьер-министр Николай Азаров хотел кредиты, кажется, под 10% годовых в гривне. Это реально?..
— Нужно смотреть правде в глаза. Для того чтобы дойти до этой цены, надо этот рынок запустить и с ним надо поработать. Хотя я не могу сказать, что это невозможно. Уже сегодня можно смело говорить, что диапазон цен 10—14% годовых в гривне — абсолютно реален. Уже в этом году постараемся выйти на 14%. Банки видят инструментарий. Мы видим, что делают банки. При скоординированных, синхронных действиях — это вполне возможно. И программа выстроена так, что она рассчитана на постепенное снижение ставок. За счет подключения все большего и большего количества инструментов можно будет опустить их до 12%. А там и до 10% уже недалеко.
— Звучит оптимистично…
— Посмотрим, осталось недолго.
— А не получится ли так, что под предлогом поддержки правительственных программ по кредитованию реального сектора будет происходить просто банальное финансирование потребностей бюджета?
— Вы знаете, что эмиссия денег жестко ограничена условиями программы сотрудничества с МВФ. Вы видели, чтобы эти условия были в этом году нарушены? И пока программа существует, Национальный банк намерен и дальше неукоснительно выполнять ее критерии.
— Условия-то не нарушались, но цены на продукты выросли в этом году очень даже значительно. Кроме того, некоторые политики утверждают, что существует не один способ напечатать деньги незаметно для фонда…
— Если есть, то почему о нем не расскажут? Есть три общеизвестных канала эмиссии. И все они сводятся к показателям, которые мониторятся программой МВФ. Если политики знают о каком-то четвертом канале эмиссии, о котором мне не известно, хотелось бы их послушать.
Ну и, наконец, люди ведь видят лишь часть инфляции. Они наблюдают ее в магазинах и на рынках по бешеным скачкам цен на помидоры, огурцы и другие распространенные продукты питания. И сколько ни рассказывай, что подешевела другая позиция, никто не поверит. Но если правительство продолжит развивать свою программу по строительству овощехранилищ, рынков, продолжит борьбу с монополизацией рынка, результаты не заставят себя долго ждать.
Более того, уже предпринятые правительственные меры тоже ведь стали одним из главных факторов июльской дефляции. Ведь наиболее значительное снижение цен пошло именно по тем овощам, для которых стали строить хранилища.
О достижениях и разочарованиях
— Полгода назад, во время нашей предыдущей встречи, вы делились в основном планами. Что вы сегодня считаете главными успехами из того, что удалось осуществить? Какие главные неудачи?
–– На мой взгляд, основным достижением последнего времени не только для Национального банка, но и для всей банковской системы является принятие закона, регулирующего правовые отношения между кредиторами и потребителями финансовых услуг. Несмотря на то, что сегодня закон отправлен президентом на доработку, мы очень рады, что за 20 лет нашей независимости наконец появился документ, регламентирующий правила игры на этом рынке. Ведь ситуацию, при которой один из наиболее развитых секторов нашей экономики — банковский — не имел четко установленных правил игры в ключевом сегменте своей деятельности, вряд ли можно назвать адекватной.
Второе, что меня радует. Несмотря на то, что ситуация с МВФ находится в стадии переговоров, и каждый раз что-то конкретизируется и что-то уточняется, Национальный банк нашел возможность и смог договориться и с банковской системой, и с правительством, и с фондом. И сегодня нет ни одного условия программы stand-by, которое бы не выполнил НБУ, — у экспертов фонда к нам вопросов нет.
И, как оказалось, и у банковской системы к нам вопросов, таких ключевых и принципиальных, как были вначале, тоже нет. Выполнены практически все пожелания банков к нам как регулятору. Сообща, порой в очень непростых дискуссиях, мы провели большую работу — сумели и капитализировать банковскую систему, и сделать ее прозрачнее.
Из наиболее весомых решений, которые должны были открыть новые возможности для рынка, стоит, конечно, выделить валютную либерализацию. И здесь придется говорить о некотором разочаровании. Предполагалось, что она (либерализация) облегчит жизнь банкам, а оказалось, что пока облегчили жизнь только, к сожалению, в основном спекулянтам. То есть процесс адаптации пока идет тяжело, и каких-то особенно позитивных результатов либерализации мы пока не получили. Банки, как я вижу, тоже.
— То есть они пока не пользуются новыми инструментами и возможностями?
— Нет, они как раз пользуются. Но пока это все больше к спекулятивным операциям сводится. Мы это видим. Но, к сожалению, не можем констатировать, что реальный сектор получил какие-то значимые преимущества.
— Речь идет о свопах или о двусторонних конверсионных операциях?
— О двусторонних операциях.
— А свопы банками используются?
— Свопы используются, но в основном между банками. К нам банки не обращаются по причине того, что НБУ сейчас ужесточил монетарную политику. Мы сегодня сжимаем рынок, поскольку нам сейчас не очень выгодно высвобождать гривневый ресурс, так как не видим, чтобы он достаточно активно шел в реальный сектор. Поэтому активной работы по свопам у рынка с Нацбанком пока не получается. Но инструмент живой. Очень много было проведено переговоров по этому поводу и с иностранными, и с отечественными банками, а также с приезжавшими сюда крупными иностранными инвесторами, в том числе и с хэдж-фондами.
На днях здесь были руководители банков с иностранным капиталом, мы несколько часов вели переговоры о курсовой политике, инвестиционном климате и об их планах. Подводя итоги совещания, я пришел к выводу, что из нескольких десятков вопросов, которые хотели обсудить банкиры, остались три, которые сейчас отрабатываются. К моему приятному удивлению (перед разговором с этими банками я обращался к ним с просьбой рассмотреть возможности по активизации отраслевого кредитования), банки, со своей стороны, заявили о своем желании кредитовать конкретные проекты, сообщив об очень амбициозных планах.
— То есть речь идет не просто о декларациях, а о реальных проектах?
— Да. Например, у «Райффайзен Банка Аваль» и у Укрсоцбанка очень амбициозные планы по наращиванию кредитования отдельных отраслей.
К моему удивлению, вопросов по сегодняшней позиции НБУ в отношении потребительского кредитования было немного. То есть банки с пониманием относятся к тому, что и для чего НБУ делает. Что мы этот рынок не убиваем и не ликвидируем, а просто пытаемся его взять под контроль с целью недопущения кризисных перекосов, которые были в прошлые годы, особенно в начале кризиса 2008 года. Сейчас НБУ заявил о своем намерении применять к банкам, у которых потребительское кредитование оказалось основным видом деятельности, иные нормативы. Банки к этому спокойно относятся.
— Последний, компромиссный вариант рассматривается как приемлемый? То, что было озвучено: 200-процентное резервирование под потребительские кредиты плюс специальный норматив, ограничивающий объемы их выдачи тремя капиталами банка?
— Единственное, что хотят банки, чтобы был сделан больший упор на увеличение первичных взносов клиентов по автомобилям и по ипотеке. Мы так и сделали, хотя разложили нагрузку и на заемщика, и на банк. Сегодня последние переговоры и консультации завершены, и скоро Национальный банк предложит конечный вид документа. Много банков интересовалось этим вопросом, но сегодня их почти не осталось. Разговор в первую очередь шел о том, что в нынешних условиях уменьшения ликвидности банки страдают от повышенного резервирования, которое НБУ ввел, противодействуя раскручиванию инфляции. Конечно, банки хотели бы разблокировать свои показатели, и у нас с ними была по этому поводу дискуссия. Но разговор прошел на нормальной ноте.
Мы будем снова встречаться с крупными банками, но теперь уже с украинским капиталом. У них несколько иные собственники и происхождение капитала, иные задачи и стратегии, как и подход к решению своих проблем.
— Вы сказали, что осталось три нерешенных вопроса. Можно уточнить, какие именно? Потребительское кредитование, резервирование, а третий?
— Нет. Речь идет только о проблемах банков, связанных с последними изменениями к
279-му постановлению (о порядке формирования и использования резерва для возмещения возможных потерь по кредитным операциям) и новыми требованиями НБУ касательно оценки рисков, формирования резервов, к учету в резервах залогов. Вокруг этого еще идут обсуждения. Но с каждым разом вопросов все меньше, все больше взаимопонимания.
В отношении потребительского кредитования, кредитования реального сектора вопросов практически не осталось — мы понимаем друг друга. К сожалению, показатель роста кредитного портфеля банков пока небольшой, всего лишь 7% с начала года. Но есть основания надеяться, что второе полугодие должно быть более продуктивным и мы должны продемонстрировать рост. И это, опять же, исходя из конкретных планов банков — я был сам удивлен, насколько амбициозные задачи они перед собой ставят.
Проблемы по наследству
— Вы говорите, что либерализацией развязали руки спекулянтам, но уже были и решения в обратную сторону. В том числе, за что критиковался Нацбанк, – о снижении нормы открытой валютной позиции и приостановке процессов по нивелированию последствий пресловутого 109-го постановления, что было, кстати, одним из обязательств перед МВФ. Кто-то из банкиров жаловался, что валютными спекуляциями занималось шесть непонятных банков, а «нагнули» всю систему. Справедливо ли это?
— Мера эта временная. Этот вопрос поднимается на каждой встрече с банкирами. Но я им объясняю, что в нынешних условиях мы не можем допустить, чтобы в результате слишком быстрого углубления либерализационных мер спекулятивные атаки спровоцировали серьезные оттоки, если процесс станет более массовым. Банки сами пострадают от этого. Вы же знаете, как паника у нас умело подстегивается и как в ней участвует теневой капитал. И в конечном итоге, если процесс станет неконтролируемым, пострадают все. Поэтому сопротивления даже от банков с иностранным капиталом после такой аргументации я не видел.
— Вы говорите о финансировании приоритетных секторов, но в то же время на балансах многих банков «висят» огромные — сообща на десятки миллиардов гривен — обязательства перед НБУ по полученному ранее рефинансированию. Ведь это, фактически, – ваши проблемные активы. Вы будете обсуждать эту проблему в ходе встречи с представителями крупнейших банков с отечественным капиталом…
— Это можно и тяжелым наследием назвать… Я оптимистично смотрю на этот процесс. По крайней мере, в текущем периоде банки, у которых подходит срок выполнения обязательств, все платят. С начала года было погашено свыше 10 млрд. грн. рефинансирования, в том числе 5,2 млрд. досрочно. Рассчитываем, что в ближайшие месяцы будет в среднем приблизительно такая же сумма погашаться. Есть четкий график погашения задолженности, он четко выполняется, даже с опережением, и на ближайший год мы не видим проблем по его выполнению. Дальше — посмотрим, но к тому времени невозвращенные суммы для банков, работающих в нормальном режиме, останутся незначительными и актуальность этой проблемы существенно снизится.
— Пока на закон о защите прав потребителей финансовых услуг и кредиторов наложено вето. Как идет доработка этого законопроекта, когда вы прогнозируете его повторное рассмотрение?
— Назвать это жестким ветированием нельзя. Администрация президента направила замечания к законопроекту, которые никак не противоречат основным положениям, за которые мы боролись. Президентские замечания рассматриваются в первую очередь, поэтому я практически не сомневаюсь, что до окончания текущего года этот закон обязательно будет рассмотрен. Я думаю, что даже в первый месяц работы парламентской сессии постараемся этот вопрос закрыть.
— Вы будете считать на этом свою миссию выполненной или нет? Мало хорошего закона, необходимо еще, чтобы он выполнялся. Банкиры, с которыми вы регулярно встречаетесь, часто жалуются на беспредел в правоохранительных органах, прокуратуре, судах, исполнительной службе и т.д.
— Прежде всего, принятие закона — это еще действительно не все. Нужно будет привести нормативную базу в соответствие с этим законом. Я думаю, что чем детальнее мы пропишем процедуры и нормы, тем легче судьям будет принимать правильные решения.
Получив необходимую «нормативку», в которой будут прописаны максимально полно и доступно соответствующие положения, банки при получении судебного иска смогут более аргументированно отстаивать свою позицию, если она полностью в рамках закона.
Наведение порядка в судах — это во многом эволюционный процесс. Опять же особенности национального бизнеса. Но со временем будет все меньше и меньше возможностей принимать решения, не обращая внимания на регуляторные условия.
Кроме того, Нацбанк четко заявил свою позицию, и даже в ситуации с «ОТР-банком» принято в итоге правильное решение, абсолютно законное. Что, кстати, «расслабило» рынок в отношении валютного кредитования. Мы продемонстрировали, что всячески поддерживаем систему и будем продолжать вмешиваться во все громкие судебные процессы на стороне банковской системы для того, чтобы обеспечить ее стабильность.
— Еще с конца прошлого года практически ежемесячно идет довольно большой отток валюты в наличку. Аналитики теряются в догадках и не могут объяснить, что происходит. Куда идет эта валюта? Можно ли эффективно противодействовать этому оттоку?
— Уровень формирования внебанковского капитала уже сегодня можно сравнить с уровнем энергетического импорта. Это большая цифра, которую мы отслеживаем. В прошлом году на наличный рынок ушло около 10 млрд. долл. И в этот процесс вносят свою лепту как население, так и теневой сектор.
Да, там однозначно есть теневые капиталы. Но отследить, какая их доля приходится на внебанковские покупки валюты, очень сложно.
Мы эту ситуацию знаем и тщательно анализируем. Но тут есть две новости. Плохая — этот рынок растет. Но очередей в обменниках нет, и резервы Нацбанка не снижаются, а растут. И это хорошая новость.
Да, резервы могли бы вырасти и больше. Думаем, как эту проблему решить, и уже готовим несколько мер. В том числе дадим рынку инструментарий, который все-таки отвлек бы население от доллара. Это будут и те же производные финансовые продукты, связанные с монетарным золотом. Мы хотим дать возможность населению уйти в альтернативный доллару вариант сбережений. Когда население начнет активно продавать валюту, тогда можно будет высчитать, какая доля у теневого капитала.
— А предусмотрена ли борьба с конвертационными центрами? Ведь банки — весьма активные участники соответствующих схем, их ключевые и системообразующие элементы.
— Я даже больше скажу: без банка вообще невозможен оборот теневого капитала. Как боремся? Прежде всего при проверках. Мы уже провели специальное исследование-хронометраж и понимаем, сколько может произвести операций один кассир в течение рабочего дня, и при наличии «аномалий» требуем объяснения от банков. Эти и другие подобные факты все чаще отмечаются в проверках, мы к ним относимся с особым пристрастием.
К сожалению, нарушение закона в этих операциях обнаружить усилиями только одного ведомства практически невозможно. Потому что если они и происходят, то без формальных нарушений действующего законодательства. Единственная радикальная мера, о которой мы думаем, но пока не готовы ее вводить, — это ограничение объема наличных средств в расчетах между юрлицом—физлицом, а также физлицом—физлицом.
Наша задача — дать населению максимум альтернативных инструментов сбережений. В том числе, постараемся всячески поспособствовать развитию фондового рынка. Когда у населения, у частного инвестора будет возможность выбирать инструментарий — вот тогда можно будет говорить о снижении хождения наличных.
Юрий Сколотяный «Зеркало недели. Украина» №31, 02 сентября 2011 
Источник: http://zn.ua/articles/87159
